Земляк, однако!! «За такие бабки футболисты должны силой мысли голы забивать». Сергей Шубенков в гостях у Sovsport.ru
Прилетев из Пекина, чемпион мира в беге на 110 метров с барьерами Сергей Шубенков на следующий день был уже в редакции «Советского спорта».
Дмитрий ЕГОРОВ.
— Сергей, как долетели? — первый вопрос Шубенкову.
— Получился не самый приятный перелет, с задержкой больше чем в два часа. Ну да ладно, это мелочь.
— Конечно, если медаль в руках.
— Медаль всегда с собой. Когда на досмотрах начинают вдруг что-то доставать и проверять, это первый аргумент — я чемпион мира. Раз, медаль показал — и пропустили.
— Значит, было что-то запретное, санкционное?
— Сыры я обычно вожу — это да. Заверну в бумажечку, спрячу, а потом достаю в Барнауле — и все вещи пармезанчиком провоняют. А в Китае спонсоры шампанское подарили. Они, конечно, молодцы, подходящий спортсмену приз придумали. Но я посмотрел на бутылку, а там Dom Perignon. Неплохо. Жене рассказал, а она предупреждает: «Даже не думай выпить без меня!». Вот так все две недели до возвращения в Барнаул буду с собой таскать, беречь.
— Медаль большая, раз скроет бутылку.
— Да, такая, похожа на сердечко. Большая и тяжелая. Очень золотая и приятная.
— Как чувствуете себя чемпионом мира?
— Вот в Москве узнали. Ну правда, за все годы меня здесь только один охранник идентифицировал, а сейчас только вышел из аэропорта, сразу машина остановилась и из нее кто-то крикнул: «Молодец, Серега». В родном Барнауле другая картина. В магазин вечером выйдешь в тапочках — и тебе свежекупленные открытки дают.
— В Барнауле вас каждый знает.
— Ну не каждый. Была недавно история. Стою в кафе, а рядом кто-то дымит одну за одной. «Что ж вы курите? — спрашиваю. — Люди рядом». И началось: «Ты кто такой? Сейчас договоришься тут, у меня то, у меня связи». «Шубенков»! — отвечаю. «Ой, ты, чемпион?! Так-так, выбрасываю».
— Приятно так на людей влиять?
— Но ведь я прав.
— Вы же ведете твиттер на двух языках: критикуете депутатов, авиакомпании.
— Вот свежий пример записи: у нас на районе трубу прорвало. Что происходит дальше, знаете? Стоимость ремонта делят на всех жителей и выставляют счет. Люди платят, опять же, потому что деваться некуда. Хотя это ведь проблема ЖКХ, не так ли?
— Так. Вот Антон Шипулин сейчас в общественной палате Екатеринбурга. Шубенков ведь тоже в политике хорошо выступит.
— Ну подождите-подождите. Он — олимпийский чемпион уже. Мне рано.
— Зато пока не чемпион мира. Вы-то сами помните как побеждали?
— Да я мало что осознавал во время забега. Помню как стартовал. Вроде нормально, но мне сейчас вконтакте пишут, что не очень хорошо, мол, к первому барьеру пришел пятым.
Следующий эпизод — это третий-четвертый барьер. Там начал понимать, что ямайцы, бежавшие по соседним дорожкам, начинают отваливаться.
Дальше — финиш с ощущением, что у может быть отрыв.
— Вы больше минуты ходили с удивленным лицом и лишь потом стали радоваться. Почему?
— Надо было дождаться результата на табло. Хансл Парчмент и Ариес Меррит тоже хорошее время показали — разница в 5−6 сотых секунды. Но потом увидел: я чемпион — и все, память отрубило. Сейчас спрашивают: «Тебя Дэвид Оливер (чемпион мира в Москве, прим. Ред) поздравил? «Лагард вроде подходил, — отвечаю. — а Дэвида не помню». Чуть позже пересмотрел трансляцию — оказывается, мы с Оливером сердечно так обнимались. Кстати, думал, что он посильнее выступит.
— Все медалисты чемпионата первым делом бежали к главному тренеру Юрию Борзаковскому. Почему?
— Я бежал?! Это он мне на спину напрыгнул с заготовленным флагом. Не думаю, что я вообще способен был что-то оценивать, выбирать, с кем праздновать.
— В Пекине после финиша вообще надо быть острожным. На Усейна Болта сигвей наехал.
— Да-да-да. Меня предупреждали: если что-то выиграешь — смотри в оба, потому что рядом опасные китайцы. Ну я посмеялся, но эпизода самого не видел.
— Давайте смотреть, — включаем запись.
— Ого! — удивленно. — Это правда? Да?! — Шубенков переходит на смех. — Я думал, что фигня какая-то, а тут ведь прямо скосил. Хорошо, что без травм.
Конфликты — мимо!
— К моменту вашей победы шел седьмой день чемпионата мира по легкой атлетике. Сборная России не имела ни одной золотой медали, было одно серебро.
— Настроение было плохое. Но оно было плохое еще до чемпионата. Команду затаскали, ругают все, кому не лень. Но, честно говоря, я не очень командный человек.
— Все конфликты проходят мимо вас?
— Мы с тренером Сергеем Клевцовым отвечаем сами за себя. Высылаем главному тренеру отчет о работе и сообщаем федерации, где и как хотели бы проводить сборы. Не требуем, а именно сообщаем. Проблем у меня не было ни тогда, ни сейчас. У меня как-то с командными видами сразу не заладилось. В детстве занимался футболом, хоккеем. Так как не был суперталантлив, то там меня угнетали. Кто-то мог вперед в очереди встать за едой, кто-то еще что-то сделать. А я был мальчиком культурным, не отвечал.
— Музыкальная школа, пятерка по математике, юридическое образование.
— Музыкальной школы было всего три класса. Математика — да, еще иностранные языки. Но это не важно. В общем, с командниками и сейчас не очень получается общаться. Интересы разные, музыку слушаем в основном непохожую.
— Понятно, что не до разговоров о футболе вам. Ни шансон, ни русский рэп не нравится. У вас же металл в наушниках?
— Жесткий-жесткий. Тренер эту музыку «лаем» называет. В Китае вот все дни и перед финалом слушал песню «As I Lay Dying» группы «A Greater Foundation».
***
— Вы, получается, вне системы во всех смыслах.
— У нас с тренером работа совершенно своя. Вид свой, забеги свои. Эту работу никто не отменяет из-за того, что кто-то попался опять на допинге в очередной раз. И мы стараемся немножко отстраняться, в стороне держаться. Получилось здорово. Думаю, подняли настроение команде и руководству.
— Вы же не будете отрицать, что допинг — проблема нашей легкой атлетики.
— У меня есть свое мнение. Кто-то вот сейчас говорит, что лучше вообще допустить в спорт любую медицину. Можно понять и каких-то спортсменов, если они делают что-то запрещенное. Например, если ты бежишь 12,92 (на 110 м с барьерами. — Прим. ред.) и ищешь какие-то возможности, чтобы побить мировой рекорд — это один разговор, где понятен хотя бы ответ на вопрос «Зачем?». Но если у нас в стране некоторые тренеры делают «это» с людьми, результаты которых на уровне 14,50 — это уже непонятная система. Еще хуже, что на допинг могут сажать 14−15-летних детей. Это уже преступление.
— Подсудное дело.
— Именно. Должно быть таким.
— Во время чемпионата мира комментатор на федеральном канале открыто высказала слова поддержки Виктору Чегину, у которого 24 допинговых случая в карьере.
— Но до этого Чегин смог подготовить очень много чемпионов. Просто потом выяснилось, что он это очень плохо сделал. Но ведь я тоже могу сказать: пойди съешь допинг и пробеги быстрее всех. Но чтобы у тебя был чемпион не один, а много, должна работать система отбора и система начальной подготовки. У Чегина с этим все было хорошо. Да, там было много допинга, но там была еще и система, все тренеры работали под него и на него. Все более-менее талантливые спортсмены сначала в Мордовии, потом со всей России попадали к Чегину. Тренер работал с самым лучшим материалом, поэтому добивался таких высоких результатов. Ну и ЭПОшкой шлифовал немножечко….
— То есть, допинг — не главное?
— Если из системы допинг изъять, то качество упадет, медалей будет меньше, но в будущем это принесет пользу. Вот почему Америка так впереди нас в легкой атлетике — просто там есть из кого выбирать. Приходит спортсмен и говорит: «Я бегу стометровку за 10,30». Ему в ответ: «О, парень, тебе не стоит заниматься легкой атлетикой, иди в американский футбол». А у нас тренеры вынуждены работать со всеми, потому что людей мало.
***
— Хорошие премиальные на чемпионате мира?
— Я так отношусь к этим премиям: дают — не забирают. Хоть что-то дают, уже хорошо. Ничего не дают — обидно. А что делать? Работу из-за этого менять? Еще меньше будет. У нас очень хорошую премию дает сама ИААФ за победу. Первое, второе, третье место нормально оплачиваются. За первое место тысяч этак 60 долларов. У меня большая надежда на спонсоров. Плюс на регионы. За бронзу на чемпионате мира в Москве мне и тренеру очень круто заплатил Краснодарский край. Алтайский край пытался, как мог. Заплатил, но не так круто. А федеральные премии у нас тоже почему-то обрезают. У меня сейчас позитив, оптимизм. О грустном не хочется говорить.
— Федеральные премии дает Минспорта.
— А теперь не дает. За золото на чемпионате Европы ничего не было. Я-то не в теме до конца, у меня есть спонсоры, но особенно это актуально для тренеров. За них обидно. Надеюсь, за чемпионат мира дадут.
— Почему легкая атлетика не популярна в России?
— Это ведь как посмотреть. Да, бываем во Франции, там проходит местный чемпионат. Висят афиши. Соревнования идут три дня. Билет стоит 20 евро — и полный стадион. У нас проходит чемпионат России, вход свободный — никого.
— Так там везде так: велогонки, бег, гандбол, дзюдо.
— Да просто у нас по ТВ ничего не показывают. Когда был чемпионат мира в Москве — то люди прониклись, заполнили стадион. Если легкую атлетику по телевизору показывать, ее будут смотреть.
— Надо обращаться к Тине Канделаки.
— У нас была встреча с Виталием Леонтьевичем Мутко перед чемпионатом мира. Там задавали вопрос про «Матч-ТВ». Спросили: «Может, мы не будем по этому каналу футбол показывать, а легкую атлетику включим?» Он сказал: «Извините, нужны рейтинги. Будет футбол… Но и легкая атлетика будет тоже». Когда начали показывать биатлон, у нас все смотрели. Даже я смотрел. Слушал Губерниева. Все знали, кто у нас в сборной, кто бежит.
— «Матч-ТВ» — это спасение для популяризации легкой атлетики?
— Подспорье.
— Кого в комментаторы хотите?
— Губерниев подойдет. Для комментатора нужен накал страстей. Когда я Дмитрия слушаю — там такая экспрессия. Волной накрывает от его комментариев. Крика много, но это то, что надо для таких трансляций.
— Почему именно вместо футбола хотите попасть в эфир?
— Это шутка, конечно, но все понимают, что за такие деньги можно было бы и получше играть.
— Объект ваших шуток в твиттере Фабио Капелло ушел.
— За такие деньги любой ушел бы. Кстати, у футболистов премии есть. Им Минспорта платит и за чемпионаты мира, и за попадание. И не 200 тысяч рублей как нам. Пусть уж они тогда не бегают даже, а силой мысли мячик в ворота загоняют за такие деньги.
***
— Вы ведь легки на подъем: в 20 лет уже обнаженным снимались для «Vogue».
— Ага: «Апполон Барнаульский». Отличная фотосессия, ни о чем не жалею. Заработал за нее ноль рублей, да и не рассчитывал на что-то.
— Сейчас повторите?
— Вот только-только для спонсора снялся — только в шортах. Скоро увидите в рекламе.
— Вас еще часто называют «русский Болт».
— Постоянно. Усэйна очень уважаю, но мне далеко до его титулов. Не нужны такие сравнения сейчас.
— Почему вы до сих пор не переехали в Москву или в Европу?
— Да не хочу я никуда. Вот сейчас к вам ехал полтора часа — спина квадратная. А если бы тренироваться надо было?! Я очень свой Барнаул люблю, мне там комфортно, город растет, улучшается. Поедешь за город, глянешь на него с горки — ну ведь Нью-Йорк настоящий. А мир я и так посмотреть могу. Вот у жены сейчас часто слово «отпуск» проскакивает в разговоре. Закончу сезон — и поедем далеко-далеко. Таиланд, Вьетнам, Бали — дайвинг, море. А потом уже новый сезон.
— Олимпиада?
— Да не то чтобы Олимпиада. Цель — просто совершенствовать, набирать форму — это залог победы. Тренер сейчас придумает систему подготовки, поймем, как входить в следующий сезон.
— В этом году вовремя вышли на пик?
— Неплохо так вышел. Не знаю как вам, а мне все нравится.
